История формирования и включения в контекст
отечественной культуры социокультурного
феномена «гусарство»
Историзм в культуре: Материалы Международ. науч. конф. в Петербурге 24-25 ноября 1997 г. Спб., 1998, с. 59-64.
Гусары появились в Венгрии во второй половине XV века, когда король Матьяш Корш, победитель турок, назначил государственную повинность. Называлась она «Хус ар». (Хус - 20, ар - деньги). Это деньги, выделявшиеся на каждого 20-го из списков дворян, которые должны были нести службу в армии. Гусары просуществовали более 80 лет, ибо учреждены были подати в 1458-м году. а перестало существовать единое Венгерское королевство в 1540-м, когда король Иштван II пал смертью героя в битве с турками и страна была расчленена. Западная часть королевства и Словакия достались императору австрийскому. С той поры и началось шествие гусаров по Европе.
Изначально гусары не походили на тех, чей облик нам
знаком по портретам XIX века и современным кинофильмам. На
гусарах
должна была быть тонкая кованая металлическая кольчуга,
на голове - легкий шлем с кольчужным оголовьем. Зимой
одевалась
куртка - ментия, носившаяся летом на левом плече. К ней
крепились ястребиные либо орлиные крылья, чтобы предохранить
левую
руку, державшую поводья, от сабельных ударов.
В XVI веке «шествие гусаров» разделилось на два потока. Первый -.германский. Став подданными императора, гусары честно защищали турецко-австрийскую границу. Второй поток - польский. Князь трансильванский Стефан Баторий в 1576 году был избран крулем польским, и вместе с ним гусары явились на землю Речи Посполитой, Во время смуты, наступившей после смерти Бориса Годунова при Лжедмитрии, гусары явились на Русь. Гусары сражались в войсках Яна Сапеги. осаждавшего во времена «семибоярщины» Троице-Сергиеву лавру. Они также служили гетману Ходкевичу, стремившемуся «закрепить» Москву за Польшей. И на упомянутых ранее венгерских гусар они теперь уже и не походили.
Легкий шлем заменился кованым «со стрелою», защищавшей
нос, кольчужные доспехи уступили место латам. Это были
уже
панцирные гусары, прославившие себя блестящими атаками
на крымских татар и турецких спагов. Сия мощная кавалерия
так понравилась первым Романовым, что при Михаиле Федоровиче
на
Руси появились вербованные гусарские шквадроны из немцев
и
поляков. А при Алексее Михайловиче в гусарские шквадроны
начали зачислять и отечественных дворян.
К моменту восхождения на престол Петра I гусары
растворились среди русского воинства. Петр предпринял было
попытку
«завести гусар» еще в 1707-1711 годах, но безуспешно. А
двадцать
лет спустя фельдмаршал Бурхард Христофор фон Миних после
похода на Очаков и Крым вернулся к этой идее. И оказался
более
удачлив.
При Елизавете Петровне Россия обзавелась грузинскими,
сербскими и македонскими гусарскими полками. К тому
времени
сформировался и внешний облик гусара. Теплый ментик
(бывшая
мантия), высокая шапка, ботики ниже колен и легендарная
ташка
- сумка для ношения документов и личных вещей - таков
был
русский гусар «образца» второй половины XVIII столетия.
«Гусары
должны атаковать с присущей им наглостью», - писал
генерал
Фермер. Так впервые была зафиксирована психология
российского
гусарства.
В эпоху Екатерины II гусарские полки в подавляющем большинстве состояли из русских солдат и, что особенно
важно, офицеров. Эта традиция, закрепленная Павлом I, продержалась
вплоть
до падения империи, Екатерининская эпоха стала своего
рода точкой отсчета во вхождении гусарства как «идеологии» в
отечественный менталитет и культуру. В ряды гусар вливаются люди,
являющиеся носителями интеллектуальной мысли элитарного
уровня.
60
Кто же стал первым гусаром-легендой? Традиционно и
ошибочно эту роль отводят Денису Давыдову. Но на самом деле
первой
была кавалерист-девица Надежда Дурова. Кто внимательна
читал
первые страницы ее автобиографии, где сказано, что она -
дочь
гусарского офицера? Матушка выбросила ее из кареты за
плач.
отец подобрал ее и отдал на попечение гусару, ставшему
ее нянькой и воспитателем. Впечатления детства, как известно,
самые яркие. Потому воспоминания о саблях, барабанах, доблести
гусарской
не остались без следа. И, будучи уже замужней женщиной,
в 1806
году она уехала на войну, навсегда связав себя с
кавалерией.
Александр I, когда за воинскую доблесть Надежда была
произведена в офицеры и получила Георгиевский крест, определил ее
в
Александрийский гусарский полк. Увы, вскоре Надежда
Дурова
покинула полк: увлечение Михаилом Андреевичем
Милорадовичем
стало известно свету, и кавалерист-девица стала уланом.
Второй легендой русского гусарства, конечно, является
Денис
Давыдов. Он первым идентифицировал себя как гусара.
Начинал он
службу в Лейб-гвардии Кавалергардском полку, но
удержаться долго в бонтонном круге пылкий стихотворец не смог, а за
басни
«Сон» и «Голова и ноги» был переведен в армейские
гусары. С момента его появления в Белорусском гусарском полку
начинается
формирование облика гусара-поэта, романтического поэта,
буяна и
храбреца. Таким был Давыдов, которому, как всякой
сильной личности. стремились подражать.
Надо заметить, что несмотря на яркий образ и великолепие
стихов Давыдова, Первым Гусаром столетия современники
признавали совсем другого человека - храброго Кульнева. Больше
всего
Яков Петрович Кульнев почитал Суворова, и не случайно.
Суворов
содействовал вывозу его матушки Луизы Францевны из
Восточной
Пруссии еще во времена Семилетней войны. Он стал
прототипом
образа гусара-бесребреника. Храбрец, он даже писать
любил по-суворовски. Вот выдержки из приказа о знаменитом ледовом
походе на Аланские острова 1809 года: «Бог с вами, я перед вами, князь
Багратион за вами. Поход до шведских берегов венчает все
труды.
Море не страшно тому, кто уповает на Бога». Текст
написан слогом суворовской «Науки побеждать». Кульнев, как говорили
современники, «Был лев на поле боя, ягненок, когда пела труба
отбой».
Смерть Кульнева была фактически прямой цитатой из.
высказывания генерала Лассаля: «Гусар, который не убит в 30 лет
- не
гусар». Кульнев погиб 20 июля 1812 года. Последние слова
его были обращены к гродненским гусарам: «Друзья, не уступайте
ни шага родной земли, победа вас ожидает».
61
Неудивительно, что символом этой эпохи стал образ
гусара,
созданный великой кистью Кипренского. Портрет Евграфа
Давыдова перерос рамки живописного полотна - он стал образом
эпохи.
Эпохи, олицетворением которой в начале XIX века было
гусарство.
К этому времени завершилось формирование облика героя.
Он стал
теперь достоянием культуры на уровне хорошо узнаваемого
всеми
знака. Гусарство -- беспробудный кутеж и отчаянная
лихость, ошеломляющее бескорыстие и постоянное безденежье, нарочитое
презрение к накоплению состояния, крестов, чинов, но
постоянное
алкание славы, любви, свободы и игры. Гусар - признанный
герой
не только на поле славы, но и на «театре» любви, он
символ любовника и героя, он само мужское воплощение любви, он ее
герой.
Без него не может обойтись ни один роман, ни один
рассказ или
водевиль. Образ приживается в «сниженной»,
простонародной
культурной среде с такой же легкостью, как и в
«позолоченной»
ауре светской культуры, одним из базовых феноменов в
живой
культурной ткани России.
Ни одна выдающаяся судьба, ни одно из ряда вон выходящее творчество не могло отныне «не зацепить» образа-гусара. С этой поры гусарство становится символом мужества, лихости, озорства и свободы во всех ее высоких и низких ипостасях. Неудивительно потому, что в 1813 году в гусары попадает умнейший из русских комедиографов Александр Сергеевич Грибоедов. В рядах иркутского гусарского полка он и проделал кампанию 1813-1814 годов.
Неудивительно, что в рядах Лейб-гвардии гусарского полка
оказывается и самобытнейший русский философ Петр
Яковлевич
Чаадаев. Было в нем нечто в высшей степени рисково
гусарское,
заставившее отказаться от блестящей карьеры
флигель-адьютанта
императора, заняться философией и, написав скандально-гигантские по глубине «Философические письма, расколоть
российское общественное мнение на два лагеря, существующие и
ныне:
западников и славянофилов. А дальше...
Первым поднял гусаров до уровня символа Александр
Сергеевич Пушкин. Его Сильвио в «Выстреле» - герой бунта, но
это бунт
индивидуальности в защиту, однако же, общей свободы, а
поэтому,
начав с банально проходной дуэли, он погибает, сражаясь
за свободу, пусть чужого и чуждого ему народа, за свободу
выбора, за
свободу судьбы. И тем же гением Пушкина создана
«Капитанская
дочка», где самый яркий образ второго плана - гусарский
ротмистр
Зурин. Пушкинский ротмистр Зурин стал первым гусаром -
героем
второго плана, «обосновавшимся» на страницах русской
классической литературы. С этого момента начинается шествие
гусар по
произведениям отечественных литераторов.
62
Михаил Юрьевич Лермонтов. В тридцатые-сороковые годы
что-то начало надламываться в гусарстве. Сменилась эпоха.
Николаю
Павловичу уже не нужны были люди свободные: он
предпочитал
исполнителей. Для русского гусарства настала "смирная
пора".
Они должны были подравняться, подстричься на один манер,
на
один же манер и отпустить усы. Им отныне запрещено было
даже
носить ментики на левом плече, исторический символ
принадлежности к гусарскому братству, - только за спиной.
Нетрудно понять, почему поручику Лермонтову приходилось трудно в
гусарской среде времен Николай Первого. До известной степени
его гибель в 1841 году явилась этапным моментом в развитии
русского
гусарства. Но уже рождена пером поэта «Тамбовская
казначейша»
с ее гусарско-улановскими мотивами.
Наибольшего блеска и развития образ достигает под пером
Льва Толстого. Конечно, в первую очередь благодаря
героям «Войны и мира» Денисову и Николаю Ростову. Но вспомним
повесть «Два гусара». Гусары двух поколений: отец -
благородный
кутила, спасший когда-то честь молодого человека, и его
сын, холодный расчетливый чиновник в гусарской форме - антигусар.
Князь Нехлюдов из «Воскресения» - гвардейский гусар в
прошлом.
Есть в этом некая внутренняя семантика, почти не
выходящая на
поверхность произведения. Быть может, не воскресла бы
душа Нехлюдова, не сохрани он в себе гусарскую искру ушедшей
эпохи. В
том же ряду - философическое и сегодня малоизвестное
живописное плотно Репина «Искушение» (1877 год). Гусар и
монахиня, ведущие под сводами храм безмолвный разговор. Быть может,
это не
только борьба духовного и плотского, но их союз. Плоть
призывает
дух вернуться в мир, где его так не хватает.
Таким образом, если признать, что идентификация народа с тем или иным социальным типом есть «усыновление» типа оного в плоть своей культуры, необходимо уяснить: русская культура является вместилищем гусарства. Ни одна страна, на территории которой когда-либо побывали гусары, за исключением гусарской альма-матер Венгрии, не приняла их как часть собственного социокультурного менталитета.
Увы, в конце девятнадцатого века места для гусар
становилось
все меньше. Появились аэростаты, удушающие газы,
скорострельное оружие. И на краю пропасти, в которую суждено было
рухнуть
России, пропасти под названием, «мировая война и
революция»,
гусарство расцвело последним, прощально пышным цветом.
Последние десять лет существования империи освящены
замечательными именами. Первое из них - имя Николая Степановича
Гумилева, ныне неустанно цитируемого. Когда начинается
первая мировая
63
Война, Гумилев пытается поступить в Царскосельский гвардейский гусарский полк, но неудачно. Он становится гвардейским уланом. В этой форме он запечатлен на фотографии 1915 года с Анной Ахматовой и сыном - будущим знаменитым ученым - на руках. Через год Гумилев становится корнетом Александрийского гусарского полка. И знаменитые стихи его о «гусарах смерти», запутавшихся «в сетях любви», не аллегория, но автобиография. Князь Владимир Палей, морганатический сын Великого князя Павла Александровича, и князь Олег Константинович, сын К. Р. , молодой и даровитый литературовед, многообещающий поэт «Серебряного века». - также блестящие гвардейские гусары начала двадцатого столетия. Олег Константинович был сражен немецкой пулей в Восточной Пруссии в сентябре 1914 года. Владимира Палея в июле 1918 года большевики живьем сбросили в шахту. В июле 1921-го в Петрограде был расстрелян Николай Гумилев... Это был конец эпохи, рухнувшей в бездну. Гусары оказались не нужны.
«Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Владимировича Давыдова».
Пожалуй, в этом есть и некая закономерность, и особая справедливость, но история тому порукой, что именно чернорабочие любых баталий, на долю которых выпадала львиная доля тяжелого, рискового и кровопролитного ратного труда, чаще всего становились объектом поэтизации и военной мифологии. Ярчайший пример – гусары, которых бросали обычно в самое пекло боя.
КОГДА же впервые появился на «бранном поле» сей грозный воитель, которого, адресуя возвышенные слова своему приятелю подполковнику Петру Каверину, одному из мимолетных персонажей «Евгения Онегина», А.С. Пушкин обрисовал так: «Друзьям он верный друг, красавицам мучитель, и всюду он гусар»? Ответить однозначно на этот вопрос довольно сложно, поскольку полного единодушия у исследователей нашего, увы, непредсказуемого прошлого, никогда не было и нет.
Однако большинство историков сходится в том, что их «родина» - Венгрия, король которой, Матвей Корвин, в далеком 1458 году, раздосадованный постоянными набегами на свои владения турок, высочайше повелел сформировать для отпора зарвавшегося супостата особое ополчение. В соответствии с королевским вердиктом в него записывали по одному дворянину от двадцати, который был обязан к месту сбора прибыть с собственным вооруженным отрядом.
Кстати, не исключено, что именно этим и объясняется происхождение самого слова «гусар» (от венг. Husz – 20 и аr – подворье). По другой, куда менее вероятной, версии «гусар» - фонетически трансформированный «корсар». А по мнению В.И. Даля, на котором он, к его чести, не настаивал, «гусар» берет свое начало от клика hussa (ату, ура).
Унтер-офицеры Лейб-гвардии Гусарского полка
Так или иначе, гусарами со второй половины XV века стали называть легковооружённых всадников в весьма специфической, нарядной и оригинальной униформе, непременными атрибутами которой были доломан (короткий мундир), ментик (меховая накидка), кивер (высокая цилиндрическая шапка с козырьком), ташка (плоская и, следует признать, абсолютно бесполезная сумка), кушак, ботики… Что же касается внешнего облика, то, наверно, каждому ведомо: гусар без усов – не гусар. А вот другое расхожее убеждение, что все они как на подбор, непременные ловеласы, повесы, азартные игроки, дуэлянты и любители вина, – мягко говоря, преувеличение. Далеко не все…
При Стефане Батории гусары появились и в Польше, где в этом роде войска стали служить преимущественно богатейшие дворяне. Польские Гусары XVI-XVII века, одетые в неполные латы с крыльями за спиной (при атаке на полном скаку издававшие звук, пугавший коней противника), назывались Крылатыми Гусарами. Считались лёгкой кавалерией так как были легче рыцарей и кирасир, хотя при этом были тяжелее казаков и татар.
В имперских войсках гусары долго имели значение конного венгерского ополчения, созываемого только на время войны и преимущественно против турок;
Первый регулярный гусарский полк образован был в Австрии лишь в 1688 году. От Австрии гусар заимствовала и Франция, где впервые упоминается о них в 1693 году. В Пруссии первыми гусарами были поляки; при вступлении на престол Фридриха Великого было 2 гусарских полка, а в конце его царствования - 10. А в Англии первый гусарский полк сформирован только в 1806 г.
Прошло без малого два столетия, прежде чем гусары «прописались» в России. Хотя, к примеру, в Австрии и Франции они появились еще позже, а на берегах Туманного Альбиона сформировали первый полк и вовсе в начале XIX века. Первое упоминание о русских гусарах датировано 1634 годом, чему очень трудно найти прямое документальное подтверждение. Другое дело – запись в дневнике шотландца Патрика Гордона (на Руси его величали Петром Ивановичем), одного из наставников Петра I в военном деле, свидетельствующая о том, что в Кожуховском походе 1694 года, по сути, явившем собой крупномасштабные маневры для демонстрации силы, участвовали три гусарские роты.
Впрочем, это отнюдь не означает, что предыдущие полвека гусары даром ели свой хлеб. Напротив, судя по результатам исследований историка И. Бабулина, забот хватало. И период их становления тесно переплетается с деятельностью Христофора Федоровича Рыльского, ставшего полковником первого гусарского полка. А в 30-х годах XVII века его рота, состоящая их «иноземцев литвы и поляков», ревностно несла службу на южных рубежах России, оберегая их от нередких набегов крымских татар и ногайцев.
В 1654 году, когда в воздухе отчетливо пахло порохом и кровью предстоящей войны с Речью Посполитой, в Москве сформировали первый гусарский полк тяжелой кавалерии по образу и подобию польских «крылатых гусар», который и возглавил полковник Х.Ф. Рыльский. Можно предположить с большой долей вероятности, что все его подчиненные, так называемые «кормовые иноземцы», принявшие православие и давно переселившиеся в Московию, считали ее своей родиной и потому ничтоже сумняшеся шли в бой против бывших соотечественников.
Судя по степени экипированности (прекрасные турецкие кони, отличные доспехи и оружие), а также месту в боевых порядках, полк Рыльского был приближен к царю или, говоря современным языком, считался элитным. И доказал право называться таковым своими ратными подвигами в Смоленском походе. А потому, думается, совсем не случайно осенью 1660 года в войсках Новгородского разряда под командованием князя И.А. Хованского началось формирование второй боеспособной ударной части «гусарского строя».
И уже вскоре, как свидетельствуют исторические источники, три гусарские роты продемонстрировали высокую выучку, доблесть и удаль в сражении с литовцами и поляками: «И был бой жестокий с 1 часу дни… польских людей многих побили и с поля сбили, и отошли в целости в Полоцк». В 1662 году этим гусарским полком командовал подполковник Никифор Караулов.
Примечательно, что даже на самых незаурядных, а точнее – на рядовых должностях в нем служили исключительно дворяне. Правда, провинциальные, а не столичные, как у Рыльского, а посему и снабжался, и обмундировывался, и оснащался оружием этот полк куда скромнее, нежели московский. Что, разумеется, сказывалось на той лепте, которую он вносил в копилку военных успехов армии И.А. Хованского: она была довольно скромной.
В основном гусары использовались в качестве сторожевых отрядов на шведских рубежах, мало чем отличаясь от других кавалерийских частей.
И Петр I не облегчил их участи и не приподнял статус. Скорее, наоборот: реформируя армию, в 1701 году государь, в сущности, упразднил гусарские роты, «растворив» их в драгунских полках. Тому были свои объективные причины: гусары вполне эффективно применялись для прорыва фронта противника, сражающегося в плотном строю, но не могли устоять в бою с легкой восточноевропейской и азиатской конницей.
А постепенное улучшение боевых качеств огнестрельного оружия и все более широкое распространение инженерных заграждений заметно подрезали крылья даже знаменитым «летучим» гусарам. И потому не будет преувеличением вывод о том, что попытка формирования в России XVII века ударных гусарских полков успеха, увы, не имела. Иначе говоря, создать легкую кавалерию кавалерийским наскоком не удалось. Что ж, на Руси пословицей «Первый блин комом» никого не удивишь.
Истины ради, уместно заметить, что и второй «блин», который, по велению Петра Великого, испекли шесть лет спустя, оказался несъедобным, хотя и по несколько иной причине. Исполняя волю монарха, серб Апостол Кинич собрал три сотни молодцов-удальцов из своих соотечественников и молдаван, искусных в военном деле, в некую гусарскую команду, названную Валашской хоронгвией. В 1711 году, с началом русско-турецкой войны, в России было уже 8 подобных формирований. Но поскольку оплачивать ратный труд наемников изрядно поистощившаяся казна не могла, их вскоре распустили. Хотя официально их очередное упразднение опять-таки объяснили малой пользой, которую приносят сии лихие рубаки-кавалеристы на поле брани.
Михаил Микешин. Лейб-гусары у водопоя. 1853
СЛОВНО ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА…
Но недаром говорят на Руси: Бог любит троицу. И не случайно русский фольклор изобилует сказаниями о том, что в любых трудных ситуациях героям всегда предоставляются три попытки для совершения подвига, и именно последняя, по обыкновению, решает успех предприятия. Как это и случилось с гусарами, возродившимися в 1723 году как Феникс из пепла. Впрочем, процесс этот был не сиюминутный, скажем так, многоступенчатый, ибо скоро только сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Потребовалось еще почти два десятилетия, чтобы «новый» вид легкой кавалерии, состоящий все из тех же бравых вояк-иноземцев, более-менее твердо встал на ноги. Очередную реформу гусарских частей, по иронии судьбы, провел бездарный полководец, но в то же время глава военного ведомства и фельдмаршал Миних, один из самых близких и влиятельных сановников императрицы Анны Иоанновны, впоследствии приговоренный Елизаветой Петровной к смертной казни и избежавший ее, будучи взамен сосланным в Сибирь.
А в 1741 году существование гусарских полков в русской армии, равно как и принципы их организации, вооружения, снаряжения, обмундирования и пополнения, были узаконены царским указом, изданным от имени малолетнего Ивана VI Антоновича (кто только не стоял у истоков гусарской баллады – и стар, и млад!). И первыми «ласточками» стали Сербский, Венгерский, Грузинский и Молдавский полки, местом дислокации которых определили Украину.
Каждый гусар получил землю в надел и стабильное, хотя и не очень щедрое жалованье для покупки лошади (она обходилась в половину годовой зарплаты), оружия, специальной амуниции и иного имущества согласно реестру, которое тоже влетало в копеечку, поскольку приобреталось исключительно за границей, ибо оно достойного качества в своем отечестве не производилось. Так что можно с уверенностью сказать: в те годы им явно было не до кутежей с карточными играми, шампанским и красотками.
В последующие годы стараниями офицеров-иноземцев, состоящих на службе в русской армии, гусарских полков заметно прибыло. Судя по некоторым историческим источникам, их к середине XVIII века было уже не меньше дюжины. Время от времени им приходилось участвовать в мелких приграничных стычках, в которых они, как правило, одерживали верх. Однако в первом же крупном полевом сражении при Гросс-Егерсдорфе в августе 1757 года толком не нюхавшие пороху Сербский и Венгерский полки лицом к лицу встретились с мощной прусской кавалерией, превосходящей их и числом, и умением, и после жалкой попытки оказать маломальское сопротивление, развернули лошадей и пришпорили их.
Зато в ходе дальнейших не столь масштабных, по сути, полупартизанских боевых действий на территории Пруссии, где гусары сражались плечом к плечу с казачьими частями, в большинстве случаев фортуна к ним явно благоволила. Хотя удача удачей, но главное все же в другом: они поднаторели в военном деле, а решительности и смелости им и ранее было не занимать. Потому-то и ходатайствовал перед командованием бригадир Еропкин после рейда к городу Фридбергу летом 1758 года со своим отрядом, в состав которого входили два эскадрона Венгерского гусарского полка, о поощрении гусарских офицеров полковника Зорича, подполковника Прерадовича и поручика Станищева, которые «свою должность с отличной храбростью похвально исполняли». А известный всей России подполковник Теккели, ставший впоследствии генералом, командуя сербскими гусарами, в одной из баталий взял в плен около тысячи человек.
Но куда более важным и знаменательным для будущего гусар-усачей было то, что Семилетняя война убедительно продемонстрировала эффективность и, стало быть, целесообразность применения в сражениях хорошо обученной и полностью оснащенной легкой кавалерии. И потому вполне естественно выглядел следующий шаг военного ведомства: были созданы Ахтырский, Изюмский, Острогожский, Сумский и Харьковский гусарские полки. Самое примечательное, что на сей раз их укомплектовали не иноземцами, лимит которых был отчасти исчерпан, а казаками, вольно или невольно публично признав: ответственную и почетную службу в элитных частях можно уверенно доверить не только заморским военным, но и нашим, доморощенным. А в 1764 году был выпущен особый «Устав гусар, или Короткия правила для легких войск», регламентирующий действия подразделений, в основном в караульной и разведывательной службе.
Разумеется, на этом реформирование гусарских полков, как и в целом российской армии, не закончилось (к слову, оно продолжается и теперь, и процесс сей, похоже, бесконечный). В середине 80-х годов XVIII века новый царский фаворит и «стратиг» граф Потемкин упразднил все гусарские поселенные полки, определил им место в боевом строю регулярной армии, а заодно и переименовал гусаров на русский манер в легкоконников, лишив их попутно характерного обмундирования.
Последние две новации не коснулись только лейб-гусарского батальона, охранявшего царский дворец, да гусарского полка в Гатчине – при наследнике престола Павле Петровиче. Но не успели лихие кавалеристы привыкнуть к новому названию и униформе, как все потихоньку стало возвращаться на круги своя.
Первыми вновь стали гусарскими Ольвиопольский и Воронежский легкоконные полки. Кстати, три эскадрона последнего отличились при штурме крепости Измаил, что не осталось вне внимания А.В. Суворова, высоко оценившего воинские доблести гусар. Дальнейшие сражения, и в особенности Отечественная война 1812 года, многократно приумножили их славу.
К примеру, знаменитый Ахтырский полк в составе корпуса генерала Раевского мужественно и стойко отражал все атаки французских кавалеристов. И, конечно же, гусары – шесть полков! - участвовали в Бородинской битве, геройски сражаясь с неприятелем. СТри сотни побеждало – трое! Лишь мертвый не вставал с земли» - это Марина Цветаева. Согласитесь, лучше и не скажешь. Не случайно в то время в армейской среде из уст в уста передавалась фраза, автор которой доподлинно неизвестен: «Настоящий гусар никогда не доживает до 35 лет».
А вскоре копыта их лошадей застучали по мощеным дорогам Европы. Люцен, Бауцен, Кульм, Лейпциг (здесь в сражении, получившем название «Битва народов», особенно отличились лейб-гусары), Кацбах, Бриенн, Ла-Ротьер, Судрон – это лишь малая толика городов, под которыми им довелось скрестить сабли с отступавшим неприятелем, прежде чем они в составе русской армии победителями проехали по улицам Парижа. Небезынтересно, что в рядах гусарской бригады, включавшей Ахтырский и Белорусский полки, был и генерал-майор Денис Давыдов, кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени, обращаясь к которому Александр Пушкин писал:
Певец-гусар, ты пел биваки,
И грозную потеху драки,
И завитки своих усов…
Незадолго перед началом войны с французами Денис Васильевич, который состоял адъютантом при П.И. Багратионе, обратился к князю с просьбой направить его служить в Ахтырский полк. Рапорт удовлетворили: подполковника Давыдова назначили командиром 1-го батальона гусар.
Нет смысла приводить хрестоматийные примеры о победоносных рейдах гусарско-казачьего партизанского отряда Давыдова в тылу врага – вероятно, о них до сих пор еще рассказывается в школьных учебниках. Уместно заметить, что во многом благодаря действиям партизан Ахтырский полк, которым к концу войны командовал Давыдов, был награжден серебряными трубами с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России» и Георгиевским штандартом с надписью «В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в благополучно оконченную кампанию 1814 года».
Впрочем, Денис Васильевич – не единственный гусар, о котором и поныне помнит вся Россия. И не только она. Взять, к примеру, его однополчан – композитора, автора знаменитого «Соловья» А.А. Алябьева и декабриста А.З. Муравьева. Или командира взвода 7-го эскадрона лейб-гвардии Гусарского, а позднее – Гродненского полков поручика Михаила Лермонтова. Или близкого друга А.С. Пушкина Петра Чаадаева, офицера лейб-гвардии Гусарского полка, квартировавшего в Царском Селе, автора нашумевших «Философических писем».
Словом, многие достойные представители элитного гусарского круга заслуживают отдельного упоминания. Тем более круг этот после победы над Наполеоном год от года расширялся – появлялись все новые и новые полки, несмотря на то, что в войнах, «подходящих» для демонстрации их боевых возможностей и, разумеется, удали, Россия не участвовала. Нет, пушки на различных фронтах по-прежнему грохотали, и пехота поднималась в штыки на врага, вот только не было широкого поля деятельности для легкой кавалерии – простора не хватало.
Или, как в Крымской войне, противник был до зубов вооружен современным нарезным оружием – не самый благоприятный фактор для применения конницы. Только два гусарских полка из шестнадцати - Киевский и Ингерманландский – были брошены на противника в сражении под Балаклавой осенью 1854 года, но, к сожалению, успеха не имели. Зато он сопутствовал гусарам Мариупольского и все того же Киевского полков в очередной русско-турецкой войне 1877-1878 годов в блокаде Плевны, лейб-гвардии Гусарского и Гродненского полков – при переходе через Балканы (зимой!).
Немало славных строк в летопись гусарских подвигов вписал и Нарвский полк под командованием Александра Александровича Пушкина, старшего сына великого поэта, награжденного за храбрость золотой саблей и орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.
Неизвестный ротмистр Лейб гвардии Гусарского полка
К слову, коли уж речь зашла о вооружении неприятеля, уместно вкратце поведать и о том, с чем шли на него гусары. Главенствующее и почетное место в этом арсенале занимала легкокавалерийская сабля образца 1798 или 1809 годов. В специальных сумках по бокам седла, как в кобурах, находились два пистолета. И хотя штатным являлся кавалерийский пистолет образца 1809 года, гусары нередко пользовались тем, что, как говорится, бог послал. Точнее – противник или его величество случай.
Кроме того, по 16 человек в эскадроне (то есть почти каждый десятый) имели при себе короткие кавалерийские штуцеры или мушкетоны, малополезные в атаке и более пригодные для несения службы в сторожевом охранении. И наконец, 30 гусар в эскадроне были вооружены пиками. Правда, не во всех полках, а лишь в Александрийском, Ахтырском, Гродненском, Елизаветградском, Изюмском, Мариупольском, Павлоградском и Сумском. Нетрудно понять, что, с учетом скорострельности пистолетов, на огневую мощь гусарского полка всерьез никто не надеялся. Расчет делался на мобильность, напор, ловкие и точные сабельные удары, а также на весьма сильное психологическое воздействие.
Русский гусар
Ошибается тот, кто полагает, что точку в славной гусарской балладе поставила советская власть. Причем ошибается трижды!
Во-первых, еще за треть века до Октябрьской революции, вскоре после восшествия на царский престол Александра III, все 14 гусарских полков попали под жернова, трудно сказать, какой по счету, реформы: их преобразовали в драгунские с сохранением наименований. Но это была не точка, а, скорее, многоточие, ибо спустя 25 лет Феникс вновь возродился: во время Первой мировой войны в русской армии насчитывалось 20 гусарских полков!
Примечательно, что в этой кампании в составе Ахтырского полка сражались с неприятелем Владимир и Александр Лермонтовы – родные братья, потомки великого русского поэта, которых впоследствии Октябрьская революция развела по разные стороны баррикад. Александр эвакуировался вместе с остатками части на чужбину, а Владимир перешел в 1-ю Конную армию С.М. Буденного.
Во-вторых, отнюдь не поздней осенью 1917-го не стало элитных гусарских частей, а лишь весной 1918 года, после официальной всеобщей демобилизации старой армии. Любопытно, но факт: после революции было сформировано несколько полков красных гусар, которые особенно отличились летом 1919 года в боях с адмиралом Колчаком. И это – в-третьих. Но то были уже абсолютно другие гусары и совершенно иная, менее яркая и более короткая история.
; Еще одна историческая трактовка уже далеких событий: Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -
Гусары (от мадьярского "нusz" - 20 и "ar" - жалованье) возникли в Венгрии при короле Матвее Корвине, который в 1458 году приказал для защиты от турок образовать особое ополчение от 20 дворянских подворий. Действия гусар были столь успешны, что на протяжении XVI-ХVII веков этот род войск распространился по всей Европе.
В России первые гусарские полки были сформированы в XVIII веке в период царствования императрицы Елизаветы Петровны на основе гусарских соединений, учреждённых ещё при Петре I.
Кивер, ментик, доломан
Первые гусары в русской армии были выходцами из Сербии и Венгрии. Они и принесли с собой присущий им вид военной одежды. Необычность и нарядность гусарской униформы понравилась и прижилась у нас в стране. В 30-50-е годы XVIII века одежда гусара состояла из кивера, ментика, доломана, чакчир и ботиков - сапог с короткими голенищами.
Особо хороша была гусарская шапка, или кивер, которая представляла собой высокую цилиндрической формы тулью из смушки, закидывающийся набок тканевый верх и две свисающие на длинных плетёных шнурах кисти.
Стройную фигуру облегала короткая суконная без воротника куртка - ментик, ярко украшенная спереди гарусными шнурами и часто посаженными попарно по бортам медными или оловянными пуговицами. По краям пол, низа, ворота и рукавов ментик имел меховую опушку.
Ментик дополняла суконная со стоячим воротником куртка - доломан, также украшенная шнурами и пуговицами. Ноги обтягивали чакчиры - узкие рейтузы с украшениями в виде вышивки цветным гарусным шнуром. Чакчиры заправлялись в сапоги с короткими голенищами. Края голенищ обшивались цветным галуном и спереди имели кисточки.
Цвет ментика, доломана, чакчир и всевозможных украшений в каждом полку от Грузинского до Слободского был свой, но обычно сочетали красный с жёлтым, светло-синий с чёрным, белый с зелёным.
Для гусарских лошадей делали особый конский убор: сарсан. Он состоял из кистей, прикрепляемых к оголовью, паперстям и пахвам. Кисти сплетали из чёрных тонких кожаных ремней. Седло покрывали суконным вальтрапом. У обер-офицеров он имел золотой или серебряный галун в один ряд, у штаб-офицеров в два ряда.
По штатному расписанию в гусарском полку было шесть эскадронов, 37 офицеров, 72 унтер-офицера, 14 трубачей, 834 рядовых. Всего 1032 человека и 972 строевые лошади.
Так уж повелось, что гусары были не только лихими воинами, кутилами и дамскими угодниками, но и модниками, красавцами и на поле брани, и на городских балах - волосы не пудрили, в косы не завивали, брили бороды, но носили длинные кудри и висячие усы, которыми любили во время свиданий пощекотать дам.
Сабля, пика, два ствола
Форма формой, но главным всё же было вооружение гусара. Состояло оно из сабли, коротких кавалерийских штуцера или мушкетона и двух пистолетов.
Лёгкая кавалерийская сабля образца 1798 или 1809 годов была основным оружием, крепилась к поясу, находящимся под кушаком. Обе сабли имели искривлённые стальные клинки, но первую прятали в деревянные ножны, вторую - в стальные. Были и ещё отличия, но они не существенны. Главное - и той, и другой гусары владели в совершенстве, искусно поражая в бою врага. За что и награждались именным оружием, на позолоченном эфесе которого была выгравирована надпись "За храбрость".
Такие награды приравнивались к орденам и в офицерской среде ценились даже выше орденов, большинство которых могло вручаться просто за выслугу лет или не боевые заслуги. Наградное оружие вручалось только за отличие в боях.
Порой лихим кавалеристам приходилось прибегать и к огнестрельному оружию. Из мушкетона или штуцера можно было поразить врага на расстоянии до 600 метров. При сближении с противником до 30-35 шагов гусар мог защитить себя лишь пистолетами, которые выхватывал на ходу, стреляя из обоих стволов длиною в 26,5 см со скоростью 2-3 выстрела в минуту.
Ни один гусар не мог обойтись без ташки - сумки, которая висела на трёх ремнях на уровне колена, погонной перевязи и лядунки, что в переводе на обычный язык всего лишь означает подсумок для патронов. Как правило, на лицевую сторону ташки наносился вензель императора.
Войны, битвы, передышки
Первое выступление гусар на поле боя нельзя назвать удачным. Во время Семилетней войны в крупном полевом сражении при Гросс-Егерсдорфе в августе 1757 года русские гусары встретились с прусской кавалерией.
Удар был нанесён внезапно, превосходящими силами противника, неопытные и необстрелянные Сербский и Венгерский полки, стоявшие на левом фланге вместе с чугуевскими казаками, почти не оказав сопротивления противнику, отступили.
Однако вскоре в Пруссии начались боевые действия (так называемая "малая война"), которые позволили гусарам лучше проявить себя во всей красоте и блеске. Участвуя в рейдах с казаками, они отличались такой же смелостью, храбростью и решительностью.
Осенью 1760 года русская армия совершила рейд на Берлин. В составе корпуса находились три гусарских полка: Сербский, Молдавский и Ново-Сербский. Успеху операции русская армия была обязана именно им. Столь же успешно действовали они осенью и зимой 1761 года при осаде крепости Кольберг.
Гусары мужественно сражались с противником в Отечественной войне 1812 года. А после войны продолжали биться с наполеоновскими войсками на европейских полях брани. В 1813 году они участвовали в боях под Люценом, Кульмом, Лейпцигом и особенно хорошо проявили себя у Кацбаха.
За смелую и решительную атаку, повлиявшую на исход сражения, все офицеры и солдаты четырёх гусарских полков - Ахтырского, Белорусского, Александрийского и Мариупольского - получили не совсем обычную награду: знаки на кивера, сделанные в виде металлических лент с надписью "За отличие 14 августа 1813 года".
В 1814 году гусары отметились в самой Франции. После боев под Бриенном, Ла-Ротьером и Фер-Шампенуазом они вошли победителями в Париж. В рядах гусарской бригады был и генерал-майор, кавалер ордена Св. Георгия 4 степени Денис Давыдов, самый знаменитый русский гусар - поэт, отчаянный храбрец и безудержный гуляка, поклонник Вакха и Венеры.
Ну а в перерывах между сражениями и войнами гусары помимо царёвой службы предавались всевозможным развлечениям и удовольствиям.
Дамы, карты и пиры
Среди всех земных удовольствий гусары превыше всего ценили именно эти три. Когда лихие кавалеристы входили в побеждённые города, отцы прятали дочерей, дамы падали в обморок, родственники находились в растерянности. Русские воины брали девиц, как города - быстро, умело и с размаху.
Особо любили одиноких женщин и вдовиц, останавливались у них на постой, а через известное время кварталы оглашались громкими криками.
После любовных утех и затей предавались безудержной игре в карты, не брезговали и бильярдом. Играли в штос, страстно понтировали против банкомёта и когда срывали банк, радовались как дети.
Это были виртуозные игроки. Наравне с воинской доблестью, лихостью верховой езды и владением французским умение играть в карты считалось особым шиком и отличительной чертой этого военного сословия. В пылу азарта забывали о возлюбленных, могли играть ночь напролёт, карточный поединок был важнее любовных объятий. Но иногда проигрывались вчистую!
Бывало, на кон ставились жёны, поместья, состояния, а иногда и собственная жизнь. Отдать карточный долг считалось делом чести, а цену чести русские гусары знали, как никто иной.
Карточная игра сопровождалась возлияниями. Свои пиры без водки не мыслили гусары всех времён и народов, которым в двадцатом веке почему-то приписали увлечение шампанским. Водка разогревала кровь, звала к любовным подвигам и тогда ехали к девицам известного поведения и продолжали веселье вместе с ними.
Среди самых известных русских гусар встречаем, кроме уже упомянутого Дениса Давыдова его собратьев по перу Грибоедова и Лермонтова, декабристов Пестеля и Лунина, философа Чаадаева, партизан Отечественной войны 1812 года Фигнера и Дорохова, ставшим прототипом Долохова из "Войны и мира", и единственную женщину-гусара, кавалерист-девицу Надежду Дурову.
P.S. Долгая память
В 1882 году гусарские армейские полки были переименованы в драгунские. Название гусарских сохранили только два гвардейских полка. В 1907 году старые гусарские полки были восстановлены и через три года русская армия насчитывала их уже двадцать штук.
После 1917 года от гусар в народной памяти остались анекдоты о поручике Ржевском, выражения "гусарская болезнь" (в разъяснении не нуждается) и "гусарить", то есть вести себя, как гусар, проявляя молодечество, удаль и безудержную смелость.
И ещё. В биллиардной игре - гусар - случайно сделанный шар, упавший в лузу зря. А игра в преферанс вдвоём называется гусарским преферансом, или гусариком.
(c) Виктор Горн
Интернет-казино, букмекерская контора, а также онлайн покер рады приветствовать своих посетителей и удивлять приятными выигрышами и интересными акциями. Удачных ставок и увлекательных турниров!
На прошлой неделе стало известно, что в армии России . Это подзабытое название, однако оно является легендарным. «Бессмертные гусары», «черные гусары», «гусары смерти» — это все об одном из самых выдающихся русских боевых соединений.
Славу 5-му Александрийскому гусарскому полку довелось обрести за многочисленные победы: в боях русско-турецких войн рубежа XVIII-XIX веков, в Отечественной войне 1812 года, заграничных походах с 1813-1814 годов, в Первой мировой войне и многих других баталиях.
Почему же гусар нарекли именно «бессмертными»? Согласно легенде, такое название сформированному в 1776 году гусарскому полку было присвоено после сражения на реке Каубахе 14 августа 1813 года. В той битве александрийцы составляли одну бригаду со своими союзниками — грозными немецкими «Гусарами смерти».
После нескольких блестящих атак общей бригады, во время ливня и бури, генерал Блюхер, подъехав к русским воинам, забрызганным грязью, поздравил их, думая, что перед ним его гусары. Тогда временно командующий русским полком князь Мадатов поправил немца: «Это не „Гусары смерти“, а „Бессмертные“». С тех пор название и закрепилось.
Можно сказать, что в этом различии наименований кроется и глубокая смысловая разница между русскими и немецкими «черными гусарами», которых часто путают, даже чисто визуально.
Что касается обозначения «черные гусары», то александрийцев называли так из-за характерного цвета их униформы. Она за все время их существования не претерпела больших изменений. Правда, одно время на черных доломанах александрийцев были красные воротники и рукава, но вскоре все это было отменено, и форма стала носить полностью черный окрас.
Особо будоражит интерес «фирменная» эмблема александрийцев — серебряный череп. Раньше она означала храбрость в бою, а также являлась древнехристианским символом и в русской армии символизировала готовность умереть за Веру, Царя и Отечество, обретая тем самым бессмертие.
Отдельное место у «черных гусар» занимал нагрудный знак, который представлял из себя мальтийский крест с черепом в середине.
В начале ХХ-го века шефом «черных гусар» стала императрица Александра Федоровна. Кстати, она предпочитала называть полк именно «бессмертными гусарами».
В состав «бессмертных гусар» входило много выдающихся людей. Одним из них был поэт Николай Гумилев. Его служба в полку «черных гусар» выпала на годы Первой мировой войны. За время службы он получил 2-й знак отличия военного ордена «Георгиевского креста» за отвагу в бою. Так же сохранились военные письма с 1914 по 1917 годы по которым можно судить о тяготах военной жизни:
«Мы наступали, выбивали немцев из деревень, ходили в разъезды, я тоже проделывал все это, но как во сне, то дрожа в ознобе, то сгорая в жару. Наконец, после одной ночи, в течение которой я, не выходя из халупы, совершил по крайней мере двадцать обходов и пятнадцать побегов из плена, я решил смерить температуру. Градусник показал 38,7».
А с октября 1919 года в качестве полкового врача в Александрийском полку служил писатель Михаил Булгаков.
«Черные гусары» завершили боевой путь в 1920 году в Крыму. Часть александрийцев не расставалась со своей формой даже в эмиграции.
Историю победоносного Александрийского гусарского полка можно вспомнить, услышав их не забытый гимн.
«Кто не знал, не видал
Подвигов заветных?
Кто не знал, не слыхал
Про гусар бессмертных?…»
Который, кстати, прозвучал, но с другими словами, в советском фильме 80-х годов «Секретный фарватер».
