Сад окружала живая изгородь из орешника. За нею начинались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвел розовый куст, а под ним сидела улитка. Она была богата внутренним содержанием — содержала самое себя.
— Погодите, придет и мое время! — сказала она. — Я дам миру кое-что поважнее этих роз, орехов или молока, что дают коровы и овцы.
— Я многого ожидаю от вас, — сказал розовый куст. — Позвольте же узнать, когда это будет?
— Время терпит. Это вот вы все торопитесь! А торопливость ослабляет впечатление.
На другой год улитка лежала чуть ли не на том же самом месте, на солнце, под розовым кустом. Куст выпускал бутоны и расцветал розами, каждый раз свежими, каждый раз новыми.
Улитка наполовину выползла из раковины, навострила рожки и вновь подобрала.
— Все как в прошлом году! Никакого прогресса. Розовый куст остается при своих розах — и ни шагу вперед!
Прошло лето, прошла осень, розовый куст пускал бутоны, и расцветал розами, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно; розовый куст пригнулся к земле, улитка уползла в землю.
Опять настала весна, появились розы, появилась улитка.
— Теперь уже вы стары! — сказала она розовому кусту. — Пора бы и честь знать. Вы дали миру все, что могли. Много ли — это вопрос, которым мне некогда заниматься. Да что вы ничего не сделали для своего внутреннего развития, это ясно. Иначе из вас вышло бы что-нибудь другое. Что вы скажете в свое оправдание? Ведь вы скоро обратитесь в сухой хворост. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Вы меня пугаете, — сказал розовый куст. — Я никогда над этим не задумывался.
— Да, да, вы, кажется, мало затрудняли себя мышлением! А вы попробовали когда-нибудь задаться вопросом: зачем вы цветете? И как это происходит? Почему так, а не иначе?
— Нет! — сказал розовый куст. — Я просто цвел от радости и не мог иначе. Солнце такое теплое, воздух так освежающ, я пил чистую росу и обильный дождь. Я дышал, я жил! Силы поднимались в меня из земли, вливались из воздуха, я был счастлив всегда новым, большим счастьем и поэтому всегда должен был цвести. Такова моя жизнь, я не мог иначе.
— Словом, вы жили, не тужили! — сказала улитка.
— Конечно! Мне было все дано! — отвечал розовый куст. — Но вам дано еще больше! Вы одна из тех мыслящих, глубоких, высокоодаренных натур, которым суждено удивить мир.
— Была охота! — сказала улитка. — Я знать не желаю вашего мира. Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя.
— Да, но мне кажется, все мы, живущие на земле, должны делиться с другими лучшим, что в нас есть! Отдавать им все, что можем!.. Да, я дал миру только розы… А вы? Вам дано так много. Что дали миру вы? Что вы ему дадите?
— Что дала я? Что дам? Плевать мне на мир! Он мне ни к чему! Мне дела до него нет! Снабжайте его розами, вас только на это и хватит! Пусть орешник дает ему орехи, коровы и овцы — молоко, у них своя публика! Моя же — во мне самой! Я замкнусь в себе самой — и баста. Мне нет дела до мира!
И улитка заползла в свою раковину и закрылась в ней.
— Как печально! — сказал розовый куст. — А я и хотел бы, да не могу замкнуться в себе. У меня все прорывается наружу, прорывается розами. Лепестки их опадают и разносятся ветром, но я видел, как одну из моих роз положила в книгу мать семейства, другую приютила на своей груди прелестная молодая девушка, третью целовали улыбающиеся губки ребенка. И я был так счастлив, я находил в этом истинную усладу. Вот мои воспоминания, моя жизнь!
Вокруг сада шла живая изгородь из орешника; за нею начинались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвёл розовый куст; под ним сидела улитка. Она была богата внутренним содержанием - она содержала самое себя.
Постойте, придёт и моё время! - сказала она - Я дам миру кое-что поважнее этих роз, орехов или молока, что дают коровы и овцы!
Я многого ожидаю от вас! - сказал розовый куст. - Позвольте же узнать, когда это будет?
Время терпит! Это вот вы всё спешите! А спех ослабляет впечатление!
На другой год улитка лежала чуть ли не на том же месте, на солнышке, под розовым кустом, снова покрытым бутонами; бутоны распускались, розы цвели, отцветали, а куст выпускал всё новые и новые.
Улитка наполовину выползла из раковины, вытянула рожки и опять подобрала их.
Всё то же да то же! Ни шагу вперёд! Розовый куст остаётся при своих розах; ни на волос не подвинулся вперёд!
Лето прошло, настала осень, розовый куст цвёл и благоухал, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно, розовый куст пригнулся к земле, улитка уползла в землю.
Опять настала весна, снова зацвели розы, и выползла улитка.
Теперь вы уж стары! - сказала она розовому кусту. - Пора бы вам и честь знать! Вы дали миру всё, что могли дать; многое ли - это вопрос, которым мне некогда заниматься. А что вы ровно ничего не сделали для своего внутреннего развития - это ясно! Иначе из вас вышло бы кое-что другое. Что вы скажете в своё оправдание? Вы скоро, ведь, обратитесь в палку! Понимаете вы, что я говорю?
Вы меня пугаете! - сказал розовый куст. - Я никогда об этом не думал!
Да, да, вы, кажется, мало затрудняли себя думаньем! А вы пробовали когда-нибудь заняться этим вопросом, дать себе отчет - почему собственно вы цветёте и как это происходит, почему так, а не иначе?
Нет! - сказал розовый куст. - Я радовался жизни и цвёл, - я не мог иначе! Солнце так грело, воздух так освежал меня, я пил живую росу и обильный дождь, я дышал, я жил! Силы подымались в меня из земли, вливались из воздуха, я жил полною жизнью, счастье охватывало меня, и я цвёл, - в этом была моя жизнь, моё счастье, я не мог иначе!
Да, вы таки жили - не тужили, нечего сказать!
Да! Мне было дано так много! - сказал розовый куст. - Но вам дано ещё больше! Вы одна из глубокомыслящих, высокоодарённых натур!.. Вы должны удивить мир!
Была охота! - сказала улитка. - Я знать не знаю вашего мира! Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя!
Да, но мне кажется, что все мы обязаны делиться с миром лучшим, что есть в нас!.. Я мог дать миру только розы!.. Но вы? Вам дано так много! А что вы дали миру? Что вы дадите ему?
Что я дала? Что дам?! Плюю я на него! Никуда он не годится! И дела мне нет до него! Снабжайте его розами - вас только на это и хватит! Пусть себе орешник даёт ему орехи, коровы и овцы - молоко, - у них своя публика! Моя же - во мне самой! Я замкнусь в себе самой и - баста! Мне нет дела до мира!
И улитка заползла в свою раковину и залепилась там.
Как это грустно! - сказал розовый куст. - А я так вот и хотел бы, да не могу замкнуться в самом себе; у меня всё просится наружу, я должен цвести! Розы мои опадают и разносятся по ветру, но я видел, как одну из них положила в молитвенник мать семейства, другую приютила у себя на груди прелестная молодая девушка, третью целовали улыбающиеся губки ребёнка!.. И я был так счастлив! Вот мои воспоминания; в них - моя жизнь!
И розовый куст цвёл и благоухал, полный невинной радости и счастья, а улитка тупо дремала в своей раковине, - ей не было дела до мира.
Года шли за годами.
Улитка стала землёй в земле, розовый куст стал землёй в земле, роза воспоминания истлела в молитвеннике… Но в саду цвели новые розовые кусты, под ними ползали новые улитки; они заползали в свои домики и плевались, - им не было дела до мира!
Не рассказать ли эту историю сначала? - Она не меняется!
Сад окружала живая изгородь из орешника. За нею начинались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвел розовый куст, а под ним сидела улитка. Она была богата внутренним содержанием - содержала самое себя.
Погодите, придет и мое время! - сказала она. - Я дам миру кое-что поважнее этих роз, орехов или молока, что дают коровы и овцы.
Я многого ожидаю от вас, - сказал розовый куст. - Позвольте же узнать, когда это будет?
Время терпит. Это вот вы все торопитесь! А торопливость ослабляет впечатление.
На другой год улитка лежала чуть ли не на том же самом месте, на солнце, под розовым кустом. Куст выпускал бутоны и расцветал розами, каждый раз свежими, каждый раз новыми.
Улитка наполовину выползла из раковины, навострила рожки и вновь подобрала.
Все как в прошлом году! Никакого прогресса. Розовый куст остается при своих розах - и ни шагу вперед!
Прошло лето, прошла осень, розовый куст пускал бутоны, и расцветал розами, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно; розовый куст пригнулся к земле, улитка уползла в землю.
Опять настала весна, появились розы, появилась улитка.
Теперь уже вы стары! - сказала она розовому кусту. - Пора бы и честь знать. Вы дали миру все, что могли. Много ли - это вопрос, которым мне некогда заниматься. Да что вы ничего не сделали для своего внутреннего развития, это ясно. Иначе из вас вышло бы что-нибудь другое. Что вы скажете в свое оправдание? Ведь вы скоро обратитесь в сухой хворост. Вы понимаете, о чем я говорю?
Вы меня пугаете, - сказал розовый куст. - Я никогда над этим не задумывался.
Да, да, вы, кажется, мало затрудняли себя мышлением! А вы попробовали когда-нибудь задаться вопросом: зачем вы цветете? И как это происходит? Почему так, а не иначе?
Нет! - сказал розовый куст. - Я просто цвел от радости и не мог иначе. Солнце такое теплое, воздух так освежающ, я пил чистую росу и обильный дождь. Я дышал, я жил! Силы поднимались в меня из земли, вливались из воздуха, я был счастлив всегда новым, большим счастьем и поэтому всегда должен был цвести. Такова моя жизнь, я не мог иначе.
Словом, вы жили не тужили! - сказала улитка.
Конечно! Мне было все дано! - отвечал розовый куст. - Но вам дано еще больше! Вы одна из тех мыслящих, глубоких, высокоодаренных натур, которым суждено удивить мир.
Была охота! - сказала улитка. - Я знать не желаю вашего мира. Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя.
Да, но мне кажется, все мы, живущие на земле, должны делиться с другими лучшим, что в нас есть! Отдавать им все, что можем!.. Да, я дал миру только розы… А вы? Вам дано так много. Что дали миру вы? Что вы ему дадите?
Что дала я? Что дам? Плевать мне на мир! Он мне ни к чему! Мне дела до него нет! Снабжайте его розами, вас только на это и хватит! Пусть орешник дает ему орехи, коровы и овцы - молоко, у них своя публика! Моя же - во мне самой! Я замкнусь в себе самой - и баста. Мне нет дела до мира!
И улитка заползла в свою раковину и закрылась в ней.
Как печально! - сказал розовый куст. - А я и хотел бы, да не могу замкнуться в себе. У меня все прорывается наружу, прорывается розами. Лепестки их опадают и разносятся ветром, но я видел, как одну из моих роз положила в книгу мать семейства, другую приютила на своей груди прелестная молодая девушка, третью целовали улыбающиеся губки ребенка. И я был так счастлив, я находил в этом истинную усладу. Вот мои воспоминания, моя жизнь!
И розовый куст цвел во всей своей простоте и невинности, а улитка тупо дремала в своей раковине - ей не было дела до мира.
Шли годы…
Улитка стала прахом от праха, и розовый куст стал прахом от праха, истлела в книге и роза воспоминаний… Но в саду цвели новые розовые кусты, в саду росли новые улитки. Они заползали в свои домики и плевались - им не было дела до мира. Не начать ли эту историю сначала? Она будет все та же.
Вокруг сада шла живая изгородь из орешника; за нею начинались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвёл розовый куст; под ним сидела улитка. Она была богата внутренним содержанием - она содержала самое себя.
- Постойте, придёт и моё время! - сказала она - Я дам миру кое-что поважнее этих роз, орехов или молока, что дают коровы и овцы!
- Я многого ожидаю от вас! - сказал розовый куст. - Позвольте же узнать, когда это будет?
- Время терпит! Это вот вы всё спешите! А спех ослабляет впечатление!
На другой год улитка лежала чуть ли не на том же месте, на солнышке, под розовым кустом, снова покрытым бутонами; бутоны распускались, розы цвели, отцветали, а куст выпускал всё новые и новые.
Улитка наполовину выползла из раковины, вытянула рожки и опять подобрала их.
- Всё то же да то же! Ни шагу вперёд! Розовый куст остаётся при своих розах; ни на волос не подвинулся вперёд!
Лето прошло, настала осень, розовый куст цвёл и благоухал, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно, розовый куст пригнулся к земле, улитка уползла в землю.
Опять настала весна, снова зацвели розы, и выползла улитка.
- Теперь вы уж стары! - сказала она розовому кусту. - Пора бы вам и честь знать! Вы дали миру всё, что могли дать; многое ли - это вопрос, которым мне некогда заниматься. А что вы ровно ничего не сделали для своего внутреннего развития - это ясно! Иначе из вас вышло бы кое-что другое. Что вы скажете в своё оправдание? Вы скоро, ведь, обратитесь в палку! Понимаете вы, что я говорю?
- Вы меня пугаете! - сказал розовый куст. - Я никогда об этом не думал!
- Да, да, вы, кажется, мало затрудняли себя думаньем! А вы пробовали когда-нибудь заняться этим вопросом, дать себе отчет - почему собственно вы цветёте и как это происходит, почему так, а не иначе?
- Нет! - сказал розовый куст. - Я радовался жизни и цвёл, - я не мог иначе! Солнце так грело, воздух так освежал меня, я пил живую росу и обильный дождь, я дышал, я жил! Силы подымались в меня из земли, вливались из воздуха, я жил полною жизнью, счастье охватывало меня, и я цвёл, - в этом была моя жизнь, моё счастье, я не мог иначе!
- Да, вы таки жили - не тужили, нечего сказать!
- Да! Мне было дано так много! - сказал розовый куст. - Но вам дано ещё больше! Вы одна из глубокомыслящих, высокоодарённых натур!.. Вы должны удивить мир!
- Была охота! - сказала улитка. - Я знать не знаю вашего мира! Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя!
- Да, но мне кажется, что все мы обязаны делиться с миром лучшим, что есть в нас!.. Я мог дать миру только розы!.. Но вы? Вам дано так много! А что вы дали миру? Что вы дадите ему?
- Что я дала? Что дам?! Плюю я на него! Никуда он не годится! И дела мне нет до него! Снабжайте его розами - вас только на это и хватит! Пусть себе орешник даёт ему орехи, коровы и овцы - молоко, - у них своя публика! Моя же - во мне самой! Я замкнусь в себе самой и - баста! Мне нет дела до мира!
И улитка заползла в свою раковину и залепилась там.
- Как это грустно! - сказал розовый куст. - А я так вот и хотел бы, да не могу замкнуться в самом себе; у меня всё просится наружу, я должен цвести! Розы мои опадают и разносятся по ветру, но я видел, как одну из них положила в молитвенник мать семейства, другую приютила у себя на груди прелестная молодая девушка, третью целовали улыбающиеся губки ребёнка!.. И я был так счастлив! Вот мои воспоминания; в них - моя жизнь!
И розовый куст цвёл и благоухал, полный невинной радости и счастья, а улитка тупо дремала в своей раковине, - ей не было дела до мира.
Года шли за годами.
Улитка стала землёй в земле, розовый куст стал землёй в земле, роза воспоминания истлела в молитвеннике… Но в саду цвели новые розовые кусты, под ними ползали новые улитки; они заползали в свои домики и плевались, - им не было дела до мира!
Не рассказать ли эту историю сначала? - Она не меняется!
Вокруг сада шла живая изгородь из орешника; за нею начинались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвёл розовый куст; под ним сидела улитка. Она была богата внутренним содержанием - она содержала самое себя.
Постойте, придёт и моё время! - сказала она - Я дам миру кое-что поважнее этих роз, орехов или молока, что дают коровы и овцы!
Я многого ожидаю от вас! - сказал розовый куст. - Позвольте же узнать, когда это будет?
Время терпит! Это вот вы всё спешите! А спех ослабляет впечатление!
На другой год улитка лежала чуть ли не на том же месте, на солнышке, под розовым кустом, снова покрытым бутонами; бутоны распускались, розы цвели, отцветали, а куст выпускал всё новые и новые.
Улитка наполовину выползла из раковины, вытянула рожки и опять подобрала их.
Всё то же да то же! Ни шагу вперёд! Розовый куст остаётся при своих розах; ни на волос не подвинулся вперёд!
Лето прошло, настала осень, розовый куст цвёл и благоухал, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно, розовый куст пригнулся к земле, улитка уползла в землю.
Опять настала весна, снова зацвели розы, и выползла улитка.
Теперь вы уж стары! - сказала она розовому кусту. - Пора бы вам и честь знать! Вы дали миру всё, что могли дать; многое ли - это вопрос, которым мне некогда заниматься. А что вы ровно ничего не сделали для своего внутреннего развития - это ясно! Иначе из вас вышло бы кое-что другое. Что вы скажете в своё оправдание? Вы скоро, ведь, обратитесь в палку! Понимаете вы, что я говорю?
Вы меня пугаете! - сказал розовый куст. - Я никогда об этом не думал!
Да, да, вы, кажется, мало затрудняли себя думаньем! А вы пробовали когда-нибудь заняться этим вопросом, дать себе отчет - почему собственно вы цветёте и как это происходит, почему так, а не иначе?
Нет! - сказал розовый куст. - Я радовался жизни и цвёл, - я не мог иначе! Солнце так грело, воздух так освежал меня, я пил живую росу и обильный дождь, я дышал, я жил! Силы подымались в меня из земли, вливались из воздуха, я жил полною жизнью, счастье охватывало меня, и я цвёл, - в этом была моя жизнь, моё счастье, я не мог иначе!
Да, вы таки жили - не тужили, нечего сказать!
Да! Мне было дано так много! - сказал розовый куст. - Но вам дано ещё больше! Вы одна из глубокомыслящих, высокоодарённых натур!.. Вы должны удивить мир!
Была охота! - сказала улитка. - Я знать не знаю вашего мира! Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя!
Да, но мне кажется, что все мы обязаны делиться с миром лучшим, что есть в нас!.. Я мог дать миру только розы!.. Но вы? Вам дано так много! А что вы дали миру? Что вы дадите ему?
Что я дала? Что дам?! Плюю я на него! Никуда он не годится! И дела мне нет до него! Снабжайте его розами - вас только на это и хватит! Пусть себе орешник даёт ему орехи, коровы и овцы - молоко, - у них своя публика! Моя же - во мне самой! Я замкнусь в себе самой и - баста! Мне нет дела до мира!
И улитка заползла в свою раковину и залепилась там.
Как это грустно! - сказал розовый куст. - А я так вот и хотел бы, да не могу замкнуться в самом себе; у меня всё просится наружу, я должен цвести! Розы мои опадают и разносятся по ветру, но я видел, как одну из них положила в молитвенник мать семейства, другую приютила у себя на груди прелестная молодая девушка, третью целовали улыбающиеся губки ребёнка!.. И я был так счастлив! Вот мои воспоминания; в них - моя жизнь!
